Конспект экономиста:)

Меню

Эластичность кредитного обращения, основанного на векселях вообще и на подтоварных векселях в частности

нет комментариев

Доктрина эластичности фидуциарных средств обращения, или, выражаясь более корректно, их автоматического приспособления в любой данный момент времени к спросу на деньги в широком смысле, находится в самом центре сегодняшних дискуссий по вопросам банковской теории. Мы должны показать, что эта доктрина не соответствует фактам, или по крайней мере соответствует, но не в том виде, в каком она обычно излагается и понимается. Доказательство этого нашего утверждения позволит также отвергнуть один из самых важных аргументов противников количественной теории.

Тук, Фуллартон, Уилсон и их первые последователи в Англии и Германии учили, что эмиссионные банки не в состоянии увеличивать или уменьшать свое банкнотное обращение. Они говорили, что количество банкнот в обращении определено спросом на средства обращения, имеющимся в данной экономике. Если число и объем платежей возрастают, то, утверждали они, количество средств обращения должно также увеличиваться в количестве и объеме, а если число и объем платежей сокращаются, то количество и объем средств обращения также должны сокращаться. Утверждалось, что расширение и сокращение количества банкнот в обращении никогда не являются причиной, но лишь следствием колебаний деловой активности. Из этого следовало, что поведение банков является пассивным, — они не воздействуют на факторы, определяющие совокупный объем обращения, но сами испытывают на себе их воздействие. Всякая попытка расширить эмиссию банкнот за пределы, установленные общими условиями производства и цен, немедленно подавляется оттоком избыточных банкнот, поскольку они не нужны для осуществления платежей. И наоборот, единственным результатом любой попытки произвольно уменьшить количество банкнот, выпущенных неким банком в обращение, является немедленное заполнение разрыва конкурирующим банком, или, если это невозможно, как это бывает, например, при законодательном ограничении банковской банкнотной эмиссии, торговля создаст для себя другие средства обращения, такие как векселя, которые будут обращаться вместо банкнот.

Точке зрения теоретиков банковской школы, указывавших на наличие сущностных общих свойств у депозитов и банкнот, будет полностью соответствовать распространение того, что говорилось ими о банкнотах, также и на депозиты. Именно в этом смысле сегодня всеми понимается доктрина эластичности фидуциарных средств обращения, именно в этом и только в этом смысле ее можно сегодня защищать, приводя в качестве ее обоснования лишь то, что только кажется таковым. Мы можем, далее, предположить, как это принято считать, что фидуциарные средства обращения возвращаются в эмиссионный банк не вследствие общественного недоверия к ним, вне зависимости от того, осуществляется ли это в форме предъявления банкнот к погашению наличными или в форме истребования денег с депозитных счетов. Это предположение также согласуется с тем, что писали Тук и его последователи.

Фундаментальная ошибка банковской школы состоит в непонимании природы эмиссии фидуциарных средств обращения. Когда банк учитывает вексель или предоставляет ссуду каким-либо иным образом, он обменивает настоящее благо на будущее благо. Так как эмитент создает настоящее благо, с которым он расстается, — фидуциарное средство обращения — практически из ничего, то говорить о существовании естественных ограничений фидуциарных средств можно только в том случае, если количество будущих благ, обмениваемых на кредитном рынке на настоящие блага, было бы ограничено некоторой фиксированной величиной. Но это никоим образом не так. В действительности количество будущих благ лимитировано внешними обстоятельствами, но это не относится к тем будущим благам, которые предлагаются рынку в форме денег. Эмитенты фидуциарных средств обращения могут вызвать расширение спроса на них, понизив запрашиваемый за них процент до уровней ниже естественной процентной ставки, т.е. ниже той ставки, которая установилась бы в соответствии со спросом и предложением, если бы реальный капитал ссужался в натуральной форме, без посредства денег. С другой стороны, спрос на фидуциарные средства обращения должен был бы полностью исчезнуть, как только ставка, запрашиваемая банком, поднимется до уровня, превышающего естественную. Спрос на деньги и денежные заместители, предъявляемый на кредитном рынке, в конечном счете представляет собой спрос на капитальные блага, или, если рассматривается рынок потребительских кредитов, на предметы потребления. Тот, кто стремится «занять денег», нуждается в них исключительно для того, чтобы приобрести на них другие экономические блага. Даже если он хочет лишь пополнить свои резервы, у него нет иной цели, кроме как сохранить возможность приобрести в обмен на них другие блага в нужный момент. То же верно, когда деньги нужны ему для осуществления платежей, срок которых наступил, — в этом случае лицом, которое хотело бы приобрести другие экономические блага на полученные деньги, является получатель платежа. Дело обстоит точно так же, если есть потребность в искусственных деньгах, — спрос и на такие деньги будет предъявляться только в связи с их покупательной способностью, т.е. в связи с другими благами, которые можно будет приобретать с помощью таких денег.

Этот спрос на деньги и денежные заместители, определяющий меновое отношение между деньгами и другими экономическими благами, получает свое выражение только в поведении индивидов, покупающих и продающих другие экономические блага. Только когда деньги обмениваются, например, на хлеб, деньги и товар занимают свое место экономического блага на ценностных шкалах индивидов, являющихся сторонами этой сделки, шкалах, лежащих в основе их действий, — именно здесь определяется арифметически точное меновое отношение. Но когда то, на что предъявляется спрос, является денежной ссудой, за которую нужно уплатить, опять-таки, деньгами, эти соображения не имеют силы. Здесь во внимание принимается лишь разница между ценностью настоящего блага и ценностью будущего блага, и только она оказывает влияние на значение менового отношения, т.е. на процентную ставку.

По этой причине банковской школе не удалось доказать, что в денежное обращение не может быть выпущено больше фидуциарных средств, чем то количество, которое определяется неизменными факторами, не зависящими от желаний эмитента. Поэтому теоретики банковской школы сосредоточили свои усилия на доказательстве утверждения, согласно которому любое избыточное количество фидуциарных средств будет вытеснено из обращения обратно в эмиссионный институт. В отличие от денег, учит Фуллартон, фидуциарные средства обращения появляются на рынке не в качестве платежей, а как ссуды, — они должны автоматически вернуться в банк, когда ссуда будет погашена1. Это верно. Но Фуллартон упустил из виду возможность того, что должник может получить необходимое для погашения своего долга количество фидуциарных средств обращения, взяв новый кредит.

Приводя доводы, которые обнаруживаются уже у Фуллартона и других авторов его круга, а также стремясь выказать поддержку определенным институтам банковской системы в Англии и на континенте (которые, надо сказать, на практике имеют совсем не то значение, которое им приписывается), более поздняя литература по банковской теории делала упор на том исключительно важном значении, которое имеют для формирования эластичной кредитной системы краткосрочные товарные векселя. Говорилось, что система платежей должна будет обладать свойством совершенной адаптации к изменением спроса на платежи, если эти изменения будут связаны мгновенной причинно-следственной связью с изменениями спроса на средства платежа. Согласно Шумахеру, это может быть обеспечено только посредством банкнот, эмитированных против подтоварных векселей, количество которых увеличивается и уменьшается по мере изменения интенсивности экономической жизни. Через каналы бизнеса по учету векселей вместо подтоварных процентных векселей, которые имеют ограниченное обращение (поскольку их количество всегда различно, они имеют ограниченный срок, и платежеспособность по ним зависит от кредитоспособности многочисленных частных лиц), выпускаются банкноты, которые хорошо известные квазипубличные институты могут вбрасывать обращение в больших количествах и которые всегда представляют одни и те суммы вне зависимости от срока действия и, таким образом, гораздо больше пригодны для обращения, что делает их сравнимыми с металлическими деньгами. Затем, по мере погашения учтенных векселей обмен разворачивается в противоположную сторону, — банкноты или, вместо них, металлические деньги притекают обратно в банк, уменьшая количество средств, находящихся в обращении. Считается, что если деньги определены правильно, т.е. как тратта, выписанная в качестве вознаграждения против потока услуг от поставленных благ, то банкнота, базой для которой служит акцептованный подтоварный вексель, в точности соответствует этому определению, — поскольку он тесно увязывает поток услуг от поставленных благ и вознаграждение за него, регулярно исчезая из обращения после погашения. Утверждается, что посредством такой органической связи между эмиссией банкнот и экономической жизнью, возникающей вследствие использования подтоварных векселей, количество платежных средств, имеющихся в обращении, автоматически подстраивается к изменениям потребности в платежных средствах. И чем полнее реализована эта логика, тем в меньшей степени нужно обращать внимание на то, что ценность денег сама подвержена изменениям, влияя на цены, и тем в большей степени цены будут определяться спросом и предложением на товарном рынке .

Анализируя эту аргументацию, мы должны прежде всего задаться вопросом — каким образом можно провести фундаментальное различие между банкнотами и другими денежными заместителями, а также между необеспеченными банкнотами и другими фидуциарными средствами обращения. Депозиты, против которых в любой момент можно выписывать чеки (если не принимать во внимание технические и юридическое тонкости, которые делают данный способ платежей неприменимым для использования в розничной торговле и в некоторых других случаях), являются столь же хорошими денежными заместителями, как и банкноты. С точки зрения экономической теории безразлично, как именно банк учитывает вексель — выплачивая банкноты или увеличивая остаток на счете. Для должностного лица банка, по-видимому, с технической точки зрения более или менее важно, создает банк кредит, только учитывая векселя или предоставляя также и другие краткосрочные ссуды. Однако в свете экономической теории это не является такой уж фундаментальной проблемой. Вексель есть всего лишь разновидность долгового документа, обладающего некими особыми коммерческими и юридическими свойствами. Нет никакого отличия в экономической природе долгового требования в форме векселя и долгового требования с равной надежностью и тем же сроком погашения, существующего в какой-либо иной форме. Точно так же и подтоварный вексель лишь юридически отличается от долга, оформленного как счет, который открывается в ходе исполнения кредитно-товарной сделки. Таким образом, в конечном счете совершенно все равно, говорим ли мы об эластичности банкнотного обращения, основанного на подтоварных векселях, или об эластичности обращения фидуциарных средств, возникших в результате уступки краткосрочного требования, появившегося как результат продажи в кредит.

Далее, количество продаж в кредит и степень, в которой они распространены, никоим образом не являются независимыми от кредитной политики банков, эмитирующих фидуциарные средства обращения. Если условия предоставления кредита ужесточаются, то количество сделок в кредит будет уменьшаться, если же эти условия облегчаются, количество сделок будет увеличиваться. Если распространена практика отсрочки платежа за приобретаемые товары, то продавать смогут только те продавцы, которые не испытывают потребности получить деньги немедленно, но в таком случае банковский кредит вообще не привлекается. Однако те, кому деньги требуются немедленно, могут осуществлять продажи в кредит, только если они рассчитывают, что будут в состоянии немедленно обернуть в деньги те требования, которые они получили в порядке платежа за свои товары. Обычные получатели кредитов могут предложить кредитному рынку только то количество настоящих благ, которое есть в их распоряжении. Но для банков это не так — ведь они умеют производить дополнительные настоящие блага, эмитируя фидуциарные средства обращения. Они в состоянии удовлетворить столько кредитных заявок, сколько к ним поступит. Но количество таких заявок зависит от установленных банками цен на кредиты. Если банки будут запрашивать процентную ставку на уровне ниже естественной (а они должны будут сделать это, если хотят вообще каким бы то ни было образом сделать бизнес с использованием вновь выпущенных фидуциарных средств обращения, — нельзя забывать, что они пытаются разместить на рыке дополнительный кредит), то количество кредитных заявок будет увеличиваться.

Когда наступает срок погашения по кредитам, выданным банком, тогда действительно соответствующие суммы фидуциарных средств возвращаются в банк, и их количество в обращении уменьшается. Но в это же время банк эмитирует новые кредиты, и в обращение поступают новые фидуциарные средства. Приверженцы теории товарных векселей возразят, что новая эмиссия фидуциарных средств может иметь место, только если появятся и будут предъявлены к учету новые подтоварные векселя. Это совершенно верно. Но вот появятся новые подтоварные векселя или нет, зависит от кредитной политики банков.

Давайте представим себе историю жизни подтоварного векселя или, что более правильно, цепочки подтоварных векселей. Торговец хлопком продал прядильной фабрике хлопок-сырец. Он выставил счет и получил трехмесячный вексель, акцептовал его и учел в банке (получив деньги с дисконтом, равным учетной ставке. ). Через три месяца банк предъявил прядильной фабрике ее вексель, и она погасила его. Прядильная фабрика обеспечила себя необходимой наличностью, изготовив из хлопка пряжу и продав ее ткацкой фабрике за вексель, который был также учтен банком. Состоятся ли обе эти сделки купли-продажи, теперь зависит только от учетной ставки банка. Продавцу (в одном случае это торговец хлопком, в другом — прядильная фабрика) деньги нужны немедленно. В условиях отсрочки платежа он может получить их немедленно только в том случае, если сумма, которую он получит по истечении трех месяцев, минус дисконт больше либо равна сумме, по которой он не склонен продавать свой товар. Дальнейшее пояснение важности учетной ставки, устанавливаемой банком, излишне. Этот пример доказывает наше утверждение точно так же, как если бы проданный товар попал к потребителям в течение этого трехмесячного периода, в течение которого обращается данный вексель, и оплачен ими без привлечения кредита. Потому что суммы, используемые потребителями для этих целей, попали к ним как заработная плата или прибыль от таких сделок, которые стали возможны только при условии предоставления кредита банками.

Когда мы видим, что в какие-то моменты количество подтоварных векселей, представленных к учету, увеличивается, а в какие-то уменьшается, мы не должны делать из этого вывод, что эти колебания должны объясняться изменениями спроса на деньги со стороны индивидов. Единственный приемлемый вывод состоит в том, что в условиях, сформированных банком к данному моменту, желающих взять кредит больше нет. Если эмиссионные банки приближают процентную ставку, которую они взимают, осуществляя свои сделки в качестве кредиторов, к естественной ставке процента, спрос на кредиты понижается. Если они понижают свои процентные ставки так, что она падает ниже естественной ставки процента, то спрос на кредиты растет. Причина колебаний спроса на кредит, предоставляемый эмиссионными банками, состоит ни в чем ином, как в той кредитной политике, которой они руководствуются.

Благодаря имеющимся у них возможностям предоставлять кредиты посредством эмиссии фидуциарных средств банки в состоянии до бесконечности увеличивать общее количество денег и денежных заместителей в обращении. Эмитируя фидуциарные средства, они могут увеличивать запас денег в широком смысле таким образом, что увеличение спроса на деньги, которое в противном случае привело бы к увеличению объективной ценности денег, нейтрализует действие факторов, определяющих ценность денег. Ограничивая кредиты, они могут так уменьшить количество денег в широком смысле, находящихся в обращении, что это позволит избежать понижения объективной ценности денег, которое в противном случае имело бы место в силу тех или иных причин. Как уже говорилось, в определенных обстоятельствах такое может происходить. Но в общем и целом в механизме предоставления банковских кредитов и в самом способе создания фидуциарных средств обращения и их возврата туда, где они были эмитированы, нет ничего, что с необходимостью вело бы к такому результату. Например, вполне может случиться так, что банки увеличат эмиссию фидуциарных средств обращения в то самое время, когда уменьшение спроса на деньги в широком смысле или увеличение запаса денег в узком смысле приводит к уменьшению объективной ценности денег, и вмешательство банков усилит имеющуюся тенденцию к изменению ценности денег. В действительности в отличие от распространенной и ошибочной точки зрения обращение фидуциарных средств не является эластичным, если понимать под эластичностью обращения его способность автоматически приспосабливать спрос на деньги к запасу денег, не оказывая при этом воздействия на объективную меновую ценность денег. Оно эластично только в том смысле, что допускает любое расширение обращения, даже совершенно неограниченное, точно так же, как оно допускает и любое сжатие. Количество фидуциарных средств обращения не имеет естественных пределов. Если в силу неких причин принимается решение, что оно должно быть ограниченным, тогда оно должно быть ограничено каким-то сознательным вмешательством человека, т.е. посредством той или иной банковской политики.

Разумеется, все это верно только в предположении, что все банки эмитируют фидуциарные средства обращения в соответствии с каким- то единообразным правилом, или в предположении, что существует только один банк, выпускающий фидуциарные средства. Отдельный банк, который ведет свои операции, конкурируя с множеством других банков, не в состоянии начать проводить независимую политику в области учета долговых инструментов. Если оглядка на поведение конкурентов удерживает его от дальнейшего понижения процентной ставки, взимаемой при выдаче кредитов, то, за исключением расширения своей клиентской базы, он сможет увеличить количество эмитируемых фидуциарных средств в обращении, только если спрос на них сохраняется даже в том случае, когда взимаемая процентная ставка не ниже, чем у его конкурентов. Таким образом, можно считать, что банки имеют некоторое отношение к колебаниям спроса на деньги. Они увеличивают и уменьшают их обращение наряду с колебаниями спроса на деньги, в той мере, в какой отсутствие координации банковской политики разных банков делает для них невозможным проводить независимую политику процентной ставки. Но поступая таким образом, они помогают стабилизировать объективную меновую ценность денег. Поэтому в этих пределах доктрина эластичности обращения фидуциарных средств верна, — она правильно освещает один из рыночных феноменов, хотя трактовка причин этого явления в рамках данной доктрины совершенно ошибочна. И ровно потому, что она кладет в основу объяснения наблюдаемых явлений полностью ошибочный принцип, эта доктрина наглухо закрывает возможность понимания второй рыночной тенденции, порождаемой использованием фидуциарных средств обращения. Сторонники этой доктрины упускают из виду, что в той мере, в какой банки действуют единообразно, должно иметь место постоянное увеличение количества фидуциарных средств в обращении, что вызывает падение объективной меновой ценности денег.

Людвиг фон Мизес «Теория денег и кредита»

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)