Платежный баланс и обменные курсы валют
Печатный станок сыграл важную роль в создании средств для ведения последней войны. Его использовали все воюющие и многие нейтральные страны. Однако с прекращением боевых действий никто не напомнил о необходимости прекратить деятельность эмиссионных банков по созданию денег. Ранее банкноты печатались для финансирования войны. Сегодня банкноты все еще печатают, по крайней мере в некоторых странах, для удовлетворения разнообразных внутренних потребностей. Весь мир находится во власти инфляции. Цены на все товары и услуги с каждым днем растут, и никто не может сказать, когда прекратится этот рост.
Инфляция сегодня представляет собой повсеместное явление, но в разных странах ее степень не одинакова. Увеличение количества денег в зонах хождения разных валют не является одинаковым, как в статистическом смысле (такое равенство, учитывая разный спрос на деньги в разных регионах могло бы быть лишь кажущимся), так и в том смысле, что в разных регионах имеет место разное соотношение между увеличением количества денег и спросом на деньги. Таким образом, темпы роста цен, в той мере, в какой они вызваны одними лишь изменениями факторов, лежащих на денежной стороне менового отношения, не являются одинаковыми в разных регионах. <…>
Рост цен, вызванный к жизни увеличением количества денег, не возникает за одну ночь. Прежде чем он проявит себя, проходит определенное время. Дополнительное количество денег попадает в экономику в определенном месте. Новые деньги распространяются отсюда, причем постепенно — шаг за шагом. Поэтому вначале они увеличивают спрос только на какие-то товары и услуги, а не на все вообще. Цены на другие товары и услуги начинают расти только потом. Однако котировки иностранной валюты являются спекулятивными меновыми отношениями; это означает, что они возникают в сделках дельцов, которые, осуществляя свои операции, принимают во внимание не только настоящее, но и потенциальный будущий ход событий. Таким образом, на валютной бирже обесценение денег становится явным относительно быстро — задолго до того, как им окажутся затронуты цены других товаров и услуг. <…>
Существует теория, которая старается объяснить процесс формирования курсов иностранных валют платежным балансом, а не покупательной способностью соответствующих валют. Рассматривая обесценение денег, эта теория проводит различие между уменьшением ценности валюты на международном валютном рынке и понижением ее покупательной способности внутри страны. Эта теория утверждает, что связь между этими двумя процессами является весьма слабой или вовсе отсутствует. Обменные курсы валют представляют собой результат баланса денежных платежей. Если платежи за границу растут без соответствующего увеличения платежей в страну, или если платежи из-за границы уменьшаются без соответствующего уменьшения платежей за границу, тогда курсы иностранных валют должны расти.
Мы не будем здесь размышлять о причинах, по которым могла возникнуть такая теория. Между изменениями обменных курсов иностранной валюты и изменениями внутренней покупательной способности денежной единицы обычно имеется временной лаг большей или меньшей продолжительности. Поэтому поверхностный взгляд очень легко может навести на вывод, согласно которому две эти переменные не зависят одна от другой. Нам также говорят, что платежный баланс является непосредственной причиной ежедневных колебаний обменных курсов. Теория, которая объясняет лишь поверхность явлений и не анализирует ситуацию на более глубоком уровне, может легко упустить из виду, что, во-первых, ежедневные значения отношения между спросом и предложением иностранной валюты, определяемые платежным балансом, могут порождать лишь преходящие колебания вокруг статического значения [обменного] курса, которое формируется покупательной способностью разных видов денег; что, во-вторых, эти вариации должны быстро исчезать; и, в-третьих, эти вариации будут исчезать тем быстрее и тем полнее, чем меньше ограничений наложено на торговлю, чем свободнее идет спекуляция.
Понятно, что более детальное исследование этой теории совершенно излишне. В науке этот вопрос давно решен. Тот факт, что она играет значительную роль в экономической политике, может быть причиной исследования политических причин ее несомненной популярности в среде государственных чиновников и публицистов. Однако мы предоставим решение этой задачи другим.
Вместе с тем следует рассмотреть новую версию доктрины платежного баланса, которая возникла с началом войны. Утверждается, что, возможно, вообще говоря верно, что обменные курсы валют определяются покупательной способностью, а не платежным балансом. Но сейчас, при том сжатии торговли, которое вызвала война, это не так. Поскольку на торговлю наложены ограничения, процесс, восстанавливающий «статические» обменные курсы валют, заблокирован. Поэтому при данных обстоятельствах для формирования обменных курсов иностранных валют решающее значение имеет платежный баланс . Если принято решение повысить обменный курс иностранной валюты или удержать его от дальнейшего падения, необходимо обеспечить благоприятный платежный баланс. <…>
Главная ошибка этой теории состоит в том, что она полностью игнорирует тот факт, что объемы импорта и экспорта зависят прежде всего от цен. Ни импортные, ни экспортные поставки не осуществляются в порядке каприза или для собственного удовольствия. Они осуществляются каждой стороной с намерением совершить прибыльную торговую сделку, т.е. с целью заработать деньги на разнице цен. Поэтому импортные и экспортные операции ведутся, пока разница цен не исчезнет. <…>
Доктрина платежного баланса как фактора, определяющего обменный курс, полностью упускает из виду значение цен для международного движения товаров. Она ошибочно исходит из акта платежа, а не из торговой сделки как таковой. Это результат следования псевдоюридической денежной теории, которая оказала на немецкую науку самое негативное влияние, теории, видящей в деньгах только средство платежа, а не общее средство обмена.
Решая осуществить сделку и до того момента, когда он должен произвести фактический платеж, торговец не игнорирует издержки приобретения иностранной валюты. Торговец, который будет действовать иначе, недолго останется в этом статусе. В своих расчетах он обязательно учитывает курс иностранной валюты, так как он всегда сфокусирован на цене продажи. Он также всегда рассматривает ожидаемые колебания иностранной валюты — и при хеджировании будущих изменений курса, и в ситуации, когда он принимает риск изменения ценности иностранной валюты на себя. При прочих равных то же самое имеет место, когда речь идет о потоках туристов и международном фрахте. <…>
Легко видеть, что здесь перед нами лишь новое обличье старой теории благоприятного и неблагоприятного торгового баланса, которую отстаивали меркантилисты XVI—XVIII столетий. Это было до широкого распространения банкнот и других разновидностей банковских денег. Тогда боялись, что страна с неблагоприятным торговым балансом может потерять все свои запасы драгоценных металлов в пользу других стран. Поэтому тогда полагали, что страна может предотвратить такое развитие событий, поощряя экспорт и ограничивая насколько это возможно импорт. Позже была выдвинута идея, согласно которой сам по себе торговый баланс не играет решающей роли, что он представляет собой лишь один из факторов, определяющих платежный баланс, и рассматривать нужно баланс не только торговых, но и вообще всех платежей. Это привело к частичному пересмотру положений теории. Однако ее фундаментальное положение, а именно убеждение в том, что если государство не контролирует свои внешнеторговые отношения, то все ее драгоценные металлы могут утечь за границу, сохранялось до той поры, когда вся эта доктрина пала под критическими ударами экономистов классической школы.
Платежный баланс страны есть не что иное, как сумма платежных балансов всех ее отдельных хозяйствующих субъектов. Суть всякого баланса состоит в равенстве между собой итогов его оборотов по дебету и кредиту. Если сравнить итоги оборотов по дебету и кредиту отдельной фирмы, они совпадут. И если речь идет о платежном балансе целой страны, ситуация не может отличаться. И в данном случае должно наблюдаться равенство сумм статей обеих видов. Это равновесие, которое необходимо имеет место, — поскольку товары в процессе торговли обмениваются, а не дарятся, — достигается не тем, что вначале осуществляется товарный экспорт и импорт, безотносительно к средствам их оплаты, и только потом происходит балансирование с помощью денег. Наоборот, деньги занимают в осуществлении сделок точно такое же место, как и другие обмениваемые товары. Более того, деньги можно считать стандартной причиной совершения обменов.
В обществе, где товарные сделки представляют собой денежные сделки, каждое отдельное предприятие всегда должно заботиться о том, чтобы иметь на руках определенное количество денег. Оно не должно допускать, чтобы его остатки наличности упали ниже определенной суммы, которая считается необходимой для осуществления сделок. С другой стороны, предприятие не должно допускать и чтобы остатки наличности превышали необходимую сумму, поскольку, если это количество денег будет лежать без применения, это обернется потерей процентного дохода. Если у него слишком мало денег, оно должно будет уменьшить закупки или продать какие-то товары. Если у него слишком много денег, оно должно купить товар.
Для наших целей здесь нам не важно, закупает предприятие производственные или потребительские блага. Так или иначе, каждый индивид заботится о том, чтобы не оказаться без денег. Поскольку, реализуя эту линию поведения, он преследует свои собственные интересы, свободная игра рыночных сил никак не может привести к тому, что из города, из провинции или из страны утекут все деньги. Эта проблема должна заботить государство не в большей мере, чем городские власти Вены должны испытывать беспокойство по поводу утечки запасов денег, имеющихся в городе, в окружающую его сельскую местность. Если предположить, что имеет место денежный стандарт, основанный на драгоценных металлах (по определению английской денежной школы, денежное обращение, полностью состоящее из металлических денег), то и тогда государству не нужно тревожиться по поводу возможной утечки за рубеж всего денежного запаса, имеющегося в стране.
Поэтому, если бы мы жили при полноценном золотом стандарте, государству не нужно было бы беспокоиться о платежном балансе. Ответственность за поддержание в стране достаточного количества золота оно спокойно могло бы возложить на рынок. Под воздействием сил свободной торговли драгоценные металлы покидали бы страну только в том случае, если бы на руках имелось слишком большое их количество, и всегда притекали бы в страну, если бы их было бы здесь слишком мало, — точно таким же образом, как это происходит с другими товарами, которые в случае дефицита импортируются и экспортируются, когда имеет место их переизбыток. Так, мы видим, что золото постоянно перемещается из стран, в которых оно добывается в больших масштабах, в те страны, где спрос на золото превышает то количество, которое добывается на здешних месторождениях, — безо всякой нужды в каких-либо действиях государства, которые могли бы породить это явление . <…>
Нас могут, однако, спросить, не содержит ли история множество примеров стран, из которых металлические деньги (золото и серебро) утекало за рубеж? Разве совсем недавно золотые монеты не исчезли с немецкого рынка? Разве здесь, в Австрии, не исчезли серебряные монеты? Не вступают ли эти свидетельства истории в очевидное противоречие с утверждением о том, что торговля обладает способностью стихийно поддерживать денежный запас? Не доказывают ли эти примеры, что государству необходимо вмешаться в платежный баланс?
Но эти факты ни в малейшей степени не противоречат нашему утверждению. Деньги утекают из страны не из-за того, что платежный баланс является неблагоприятным, или из-за того, что государство не вмешалось в его формирование. Совсем напротив — деньги утекли именно потому, что вмешалось государство, и это вмешательство вызвало явление, описываемое хорошо известным законом Грэшема. Государство своими действиями само разрушило денежное обращение. После чего государство с помощью других мер тщетно пытается восстановить то, что оно разрушило.
Исчезновение золотых монет из торговли вызвано тем, что государство приравнивает менее ценные деньги (в терминах покупательной способности) к деньгам, обладающим большей ценностью. Если государство запускает в торговый оборот банкноты, не обмениваемые на золото, или государственные денежные знаки, это должно привести к обесценению денег. Ценность денежной единицы падает. Однако это обесценение может затронуть только неразменные бумажные деньги. Золотые деньги сохраняют всю или почти всю свою ценность на международных рынках. Но поскольку государство — используя свою власть принуждать к исполнению закона — объявляет, что обладающие меньшей ценностью денежные знаки по своей покупательной способности равны деньгам, обладающим большей ценностью, и поскольку оно запрещает использовать золотые деньги в обороте в соответствии с их более высокой — по сравнению с бумажными деньгами — ценностью, золотые монеты должны исчезнуть с рынка. Они могут уйти за границу. Они могут быть переплавлены в целях промышленного потребления внутри страны. Они могут быть тезаврированы. В этом состоит явление вытеснения хороших денег плохими, которое было подмечено еще Аристофаном и которое мы называем законом Грэшема .
Для восстановления использования драгоценных металлов в обращении не требуется никакого специального государственного вмешательства. Государству достаточно отказаться от попыток поправить государственные финансы с помощью печатного станка. Это все, что требуется для поддержания стабильности валюты. И для достижения указанной цели оно должно исполнить только это. Все указы и запреты, все меры по ограничению сделок с иностранной валютой и т.п. абсолютно бесцельны и бесполезны.
Будь у нас полноценный золотой стандарт, меры по предотвращению оттока золота из страны из-за неблагоприятного платежного баланса были бы совершенно излишними. Тот у кого нет денег для покупок за границей, поскольку у него нет товаров, пригодных для экспорта, и он не может оказывать услуги за границей, сможет делать там покупки, только если иностранцы предоставят ему кредит. Однако в этом случае его заграничные приобретения никоим образом не смогут поколебать стабильность валюты его страны.
Людвиг фон Мизес «Теория денег и кредита»
