Риск как ключевой аспект предпринимательской функции
Как отмечают Р. Хеберт и А. Линк, американские исследователи исторического развития предпринимательских концепций, место риска в теории предпринимательства — тема, по которой авторы как в прошлом, так и в настоящем продемонстрировали мало склонности к согласию. Вместе с тем анализ риска и неопределенности в предпринимательстве стал обязательным элементом и инструментом исследований.
Впервые понятие риска в качестве функциональной характеристики предпринимательства было выдвинуто в XVIII в. французским экономистом шотландского происхождения Р. Кантильоном. Он рассматривал предпринимателя как фигуру, принимающую решения и удовлетворяющую свои интересы в условиях неопределенности. Прибыли и потери предпринимателя есть следствие риска и неопределенности, сопровождающих его решения. Сама прибыль или доход зависят от разницы между вполне определенной закупочной ценой факторов производства или товаров и той неопределенной ценой, по которой их или результирующий продукт можно будет продать. Предприниматель постоянно улавливает движение цен соответственно возможности прибылей и тем самым служит субъектом процесса установления баланса между спросом и предложением на различных рынках.
Рассматривая рынок как саморегулирующуюся систему, состоящую из отдельных обменных отношений, Кантильон придерживался следующей точки зрения: несмотря на равнонаправленное действие всех факторов, рыночная цена не может значительно отдаляться от нормальной стоимости, поскольку безостановочно действуют силы к их совпадению. Центральная роль при этом отводится предпринимателю. Движимый собственным интересом предприниматель выполняет важнейшую социально-экономическую функцию приведения рыночной системы к равновесию, т.е. к установлению цен равновесия.
Важно подчеркнуть, что предприниматель, по Кантильону, — это любой индивид, обладающий предвидением и желанием принять на себя риск, устремленный в будущее, чьи действия характеризуются и надеждой получить доход, и готовностью к потерям.
Неопределенность относительно будущего — неотъемлемая черта каждого дня, и те индивидуумы, которые имеют с ней дело постоянно в своих экономических ожиданиях, являются предпринимателями. Кантильон считал, что функция предпринимателя — действовать в неопределенности, в ней находить источник удовлетворения своих материальных потребностей, и эта функция легла в основу его концепции рыночной системы.
Такая широкая, и в то же время достаточно монофункциональная трактовка предпринимателя обозначила перспективу «поля» деятельности для исследователей, разделявших точку зрения Кантильона на риск как на важнейший аспект предпринимательской функции.
Кроме того, Кантильон рассматривал риск как свойство природы любой торговой деятельности, ведущейся по правилам конкуренции. Он не разделял концептуально в своей теории предпринимательство и конкуренцию. Однако роль предпринимателя в конкурентной борьбе и экономическом развитии сводилась к тому, чтобы обеспечить наличие нужного товара в нужном месте для удовлетворения уже известных желаний потребителя. Тем самым предприниматель не связывался с возможностью расширения или создания спроса на основе нового производства или торговой техники. Предприниматель Кантильона — человек, заглядывающий вперед, но не «новатор» в технико-экономическом смысле. Такая позиция вполне соответствовала ортодоксальной теории конкуренции. Она наиболее отчетливо выявилась в неоклассических подходах, когда конкуренция связывалась с рядом специфических черт рынка (однородность продукта, однотипность технологии, большое количество контрагентов), а не с процессом активного выявления изменений в системе предпочтений индивидов, поиска еще неизвестных способов производства старых товаров или возможностей предложить новые, характерным (как мы увидим далее) для представителей «австрийской» школы политэкономии.
В целом же, по признанию авторитетных экономистов, работа Р. Кантильона впервые вывела предпринимателя в центр рыночной системы, фактически стала началом научного подхода к предпринимательской тематике, заложив целый ряд фундаментальных основ для последующих теоретических исследований в этом направлении.
Развитие концепции риска — важнейшего элемента предпринимательской функции — прежде всего связано с исследованиями природы дохода предпринимателя в рамках анализа распределительных отношений при капитализме. Последователи Р. Кантильона в оценке риска как существенной характеристики предпринимательства придерживались в принципе сходных взглядов, а именно: предпринимательский доход или часть его в той или иной форме является платой за риск и качественно отличаются от дохода (прибыли) на авансированный капитал и заработной платы.
Такая позиция несла в себе достаточно принципиальный момент: в экономических процессах предпринимательская функция но характеру, определяемому рискованностью, отлична от функций капиталиста-собственника и управляющего. И хотя предприниматель по социальному положению может быть собственником авансируемого капитала и (или) менеджером, ему присуща специфическая экономическая роль носителя риска и соответственно специфический по своей природе и величине доход.
В частности, представитель немецкой классической школы XIX в. Й. фон Тюнен, пытаясь определить величину предпринимательского дохода или «выигрыша», прямо связывал его появление с предпринимательским риском. При этом исходной предпосылкой, считал Тюнен, является то обстоятельство, что «… не существует такой страховой компании, которая застрахует от любого вида риска, связанного с бизнесом. Всегда часть риска должен брать на себя предприниматель».
Отталкиваясь от специфики предпринимателя как носителя риска, он определял величину дохода-вознаграждения как разницу между общей прибылью, полученной от ведения хозяйственной деятельности, и суммой процента и инвестированный капитал (т.е. фактически платой капиталисту-собственнику за пользование его капиталом), страховки от потерь или убытков в результате такой деятельности заработной платы управляющих. Очевидно, что такая формула не позволяет определить действительную величину прибыли, причитающуюся именно предпринимателю. Однако ею Тюнен подчеркивал специфичность деятельности предпринимателя, его функциональной роли в отличие от капиталистасобственника и наемного управляющего.
Гораздо важнее то, что выделение дохода предпринимателя на основе отношения к риску впервые, хотя и в неявном, неформализованном виде, вводит в экономический анализ предпринимательской функции понятие вмененных потерь или прибылей в результате неиспользования альтернативного курса действий (opportuniti costs). По Тюнену, ожидания предпринимателя отражают сознательный выбор в пользу неопределенной, чреватой риском потерь, ситуации. Можно стать государственным служащим и тем самым обеспечить себе гарантированный доход в жизни. Человек, который выбирает вместо этого путь предпринимателя в производстве, лишает себя подобной гарантии. В случае неблагоприятной для его дела экономической ситуации он может потерять все, в отличие от служащего. «При таких неравнозначных ожиданиях относительно будущего, — пишет И. фон Тюнен, — что еще могло бы мотивировать его стать предпринимателем, если не то, что вероятность выигрыша будет намного больше, чем потери». Очевидно, что величина потерь в описанной немецким экономистом ситуаций соизмеряется с доходом от неиспользованного варианта — стать служащим. Выигрыш же должен быть как минимум равен доходу служащего, однако предприниматель рискует, и чем больше этот риск, тем больше должен быть выигрыш по сравнению с возможными потерями, т.е. минимальным доходом.
В общий доход предпринимателя также составной частью входит, наряду с вознаграждением за риск, и вознаграждение за предпринимательское искусство. В основе этого дохода — деятельность предпринимателя как инноватора. Причем Тюнен ограничивает сферу нововведений только чисто производственными улучшениями, связанными с введением новой техники. И как новатор-изобретатель предприниматель вознаграждается за эту функцию из суммы экономического эффекта от применения им данного усовершенствования или изобретения.
Именно рассмотрение предпринимателя в двух взаимосвязанных функциях явилось, по признанию исследователей предпринимательства, одним из важнейших вкладов И. фон Тюнена в теорию этого явления. Соединив в его лице исполнение функций несения риска и реализации нововведений, немецкий экономист преодолел известную односторонность взглядов основоположника теории предпринимательства Р. Кантильона (только несение риска).
Вместе с тем И. фон Тюнен не связывал несение риска с инновационной деятельностью предпринимателя. Риск у него по-прежнему оставался категорией, присущей вообще занятию бизнесом, и тем самым сама функция несения риска как сугубо предпринимательская становилась весьма уязвимой для критики. Фактически Тюнен помещал предпринимателя в статическую систему анализа в рамках классической теории равновесия, что размывало границы между «капиталистом» А. Смита и «предпринимателем» Р. Кантильона. Рассмотрение в качестве предпринимателей традиционных промышленников того времени, большей частью собственников своего дела, сводило чисто предпринимательские функции к составной части некоей, присущей «капиталисту» А. Смита, общей системы принятия решения. В результате в контексте господствовавшего в то время статического анализа предприниматель выглядел как «предусмотрительный, осторожный, не слишком одаренный воображением человек, скорее приспосабливающийся к обстоятельствам, чем вызывающий их изменения».
Попытка преодолеть уязвимость позиции Тюнена была предпринята также представителем немецкой классической школы Г. фон Мангольдтом в опубликованной в 1855 г. работе «Действительное назначение предпринимателя и истинная природа предпринимательской прибыли.» В центр своих теоретических исследований предпринимательства он поставил несение риска как важнейшую ролевую функцию предпринимателя, однако попытался более подробно рассмотреть ее в производственной плоскости. «То, что само по себе является неотделимым от понятия «предприниматель», заключается, с одной стороны, во владении… контролем за произведенной продукцией и с другой — в принятии на себя ответственности за любого рода возможные убытки».
В первом приближении Мангольдт разделил между собой «производство на заказ» и «производство на рынок». В производстве на заказ гарантирована оплата, поскольку ясен заказчик и определена цена, следовательно, риск минимален или вообще отсутствует. Этот случай, по-видимому распространим и на рынки с устоявшимся спросом на определенную номенклатуру изделий либо на рыночные ниши специфических малосубститутных товарных групп. В подобных ситуациях фактически устраняется неопределенность, сопутствующая процессу между началом производства и продажей конечного продукта.
Во втором случае — «производство на рынок» — такая неопределенность присутствует, так как продукт предназначен для продажи при неопределенном спросе и неизвестной цене. Фактически, судя по описанным признакам, речь скорее всего идет либо о производстве нового товара, либо о внедрении на новый рынок, а не о производстве на рынок вообще. В пользу такого понимания говорит и тот факт, что Г. фон Мангольдт рассматривал успешные нововведения как часть предпринимательства, хотя и не как основную функцию.
Относя деятельность предпринимателя к «производству для рынка», Мангольдт первым ставит вопрос об оценке степени риска, который несет предприниматель. Для его оценки он вводит в свое исследование фактор времени. Чем больше по времени отделены друг от друга начало производства и конечные продажи готового продукта, тем больше неопределенность успеха, больше риск возможных потерь для предпринимателя и соответственно больше ожидаемое вознаграждение. Предприниматель берет на себя всю тяжесть решений, связанных с преодолением возможных колебаний инвестиций и денежных поступлений во времени. Отсюда, по Мангольдту, и практическое разрешение экономической функции несения риска в ролевом назначении предпринимателя принимать решения в неопределенной окружающей среде. Однако предприниматель Мангольдта остается в рамках приспособления к обстоятельствам, пассивного либо активного, но ответа на изменяющуюся не по его воле ситуацию. При этом предприниматель осущесвляет лишь выбор технических средств, распределением производственных факторов и маркетинг созданной продукции в рамках заданной производственной функции. Он лишь организует производство в оптимальном для такой функции режиме, т.е. по существу достаточно пассивен.
Вместе с тем именно предприниматель Мангольдта впервые получает временной горизонт своей деятельности, что заложило основы для дальнейших разработок вопросов предпринимательского риска и соответствующего предпринимательского дохода.
Наиболее полное развитие фактор риска как важнейшая составляющая предпринимательской функции получила у американского экономиста Ф. Найта.
Ф. Найт связывал появление предпринимательского дохода не с любым видом риска. Более того, туманность и нечеткость предшествующих исследований риска в предпринимательской функции он относил прежде всего за счет отсутствия четкого понимания существования разных видов риска, не обязательно относимых к предпринимателю. Речь идет в первую очередь о синонимизации понятий «риск» и «неопределенность», что привело в работах ряда серьезных исследователей, в том числе Й. Шумпетера, к отказу или игнорированию несения предпринимателем риска в качестве его функциональной характеристики.
Риск, по Ф. Найту, представляет собой объективную вероятность того, что то или иное событие произойдет, и может быть выражен количественно, в частности в виде формализованного математически вероятностного распределения доходов. Чем больше вероятность или меньше при таком распределении стандартные отклонения от ожидаемой средней величины, тем меньше риск, и наоборот.
В то же время существует неопределенность, означающая, что ожидаемый доход в принципе может быть получен, однако вероятность такого события нельзя измерить или просчитать. К таким ситуациям Ф. Найт относил, например, невозможность предсказать поведение или направленность потребительского спроса.
Риск, измеренный вероятностным распределением, следует относить к категории «страхуемых» заранее. Именно риск как таковой учитывается в первоначальных инвестиционных решениях и превращается, по словам Ф. Найта, «в постоянный элемент издержек» в виде страховки (вспомним вычитаемую И. фон Тюненом из дохода величину страховки за риск). В таком качестве риск не может являться фактором неопределенности для предпринимателя и соответственно служить причиной его прибылей или потерь.
В дополнение к риску необходимо рассматривать «настоящую» неопределенность, в которой проявляется предпринимательская функция и формируется его доход. Именно нестрахуемая неопределенность, не учитываемая в ожиданиях инвесторов — собственников капитала, становится «средой» деятельности предпринимателя. Остаток дохода, который получает предприниматель, формируется после удовлетворения всех обязательств, в том числе и по страхованию риска. Размер же этого остатка зависит частично от предпринимательских способностей и умения «пройти» сквозь неопределенность, а также и от характера сочетания случайных факторов с окружающими экономическими условиями. При этом ключевым для понимания важности предпринимательского самостоятельного суждения является то, что необходимость в нем возникает тогда, когда экономическая ситуация не может быть типизирована на основании прошлого опыта и собственно вероятностный характер событий неизвестен.
Выработка предпринимательской точки зрения и следование ей в конкретном бизнесе подразумевает готовность человека заняться такой деятельностью, при которой само получение прибыли и ее величина будут неопределенны. Наличие такой готовности является необходимым признаком предпринимателя. Известную же достаточность определение «предпринимательство», по мнению Ф. Найта, приобретает тогда, когда человек берет на себя и конечную ответственность за реализацию своей точки зрения. В результате «только тот «риск» ведет к предпринимательской прибыли, который представляет собой уникальную неопределенность, вытекающую из принятия конечной ответственности, что по своей природе не может ни страховаться, ни капитализироваться, ни компенсироваться жалованьем.
Исследования Ф. Найтом природы предпринимательского дохода легли в основу современных точек зрения на риск и неопределенность. Его результаты дают возможность оценить границы между традиционным управлением корпорацией и предпринимательством. По мнению Ф. Найта, функция управления сама по себе не подразумевает предпринимательства. Однако менеджер становится предпринимателем, когда его действия носят характер самостоятельного суждения, включающего готовность к ошибке. И для того чтобы побудить организацию следовать его курсу действий, менеджерпредприниматель должен принять на себя личную ответственность за правильность такого суждения или точки зрения. Мотивом личной ответственности за принятые решения в условиях неопределенности отличаются и исследования Г. Шекла. Для Г. Шекла характерно вообще отрицание состояния равновесия, вне которого только и может существовать предприниматель и нарушение которого является направлением его деятельности. При этом в качестве важнейших функций он выделяет перенесение неопределенности и принятие решений. Последнее осуществляется на интуитивном или инстинктивном уровне с полной ответственностью за него. Неопределенность также является «состоянием ума», чем-то субъективным, однако ограниченным возможностями как личными, так и окружающей среды.
В соответствии с парадигмой Г. Шекла, неопределенность означает множество соперничающих гипотез относительно результатов конкретного действия. Каждая из них исключительна в отдельности, но реализуема. Все зависит от субъективного предпочтения принимающего решения, его оценки вероятности успеха в том или ином случае. В соответствии с этим принятием решений становится следование своему опыту в сочетании с выбором в рамках ограниченной неопределенности.
Обе выделенные Шеклом функции тесно взаимосвязаны и именно нововведением. Принятие решений в соответствии с его логикой характеризуется неопределенностью, поскольку обозначает импровизацию или открытие. Оба этих действия возможны в полной мере только в мире неопределенности и неуверенности, которые, в свою очередь, определяются неравновесным состоянием системы.
Неоднократно критикуемый в последнее время за отсутствие предпринимательского начала менеджмент крупных корпораций активно использует понятие риска при принятии инвестиционных решений. При оценке эффективности капиталовложений методом дисконтирования расчетная критическая ставка дисконтирования включает в себя «премию» за риск. Однако речь идет о «риске» первого вида из описанных Ф. Найтом, представляющем собой количественную оценку распределения денежных потоков во времени и являющегося соответственно страхуемым.
Действительно, «премия» за риск воплощается в более высокой «цене» привлекаемого капитала, которая, в свою очередь, выступает как минимально приемлемая для собственников капитала норма отдачи в конкретных условиях. С точки зрения бизнеса как хозяйственного процесса, «цена» капитала рассматривается в качестве необходимой платы за право его производительного использования и поэтому (в виде уже упоминавшейся страховки за риск) включается в затраты. В связи с этим К. Маркс писал, что «в форме процента на авансированный капитал (получен он взаймы или нет) часть реализованной в прибыли прибавочной стоимости выступает также и для капиталиста как затрата, как статья издержек производства, имеющаяся у него как капиталиста».
Кроме того, для рационалистического управления естественным является и стремление к снижению риска операций с целью стабилизации текущих доходов. На них претендуют акционеры-собственники, и такое стремление управляющих фактически означает их подчинение «чужому» суждению, когда собственное мнение укладывается в рамки задачи оптимизации процесса реализации «чужого». Отсюда и сокращение временных горизонтов стратегических решений, элиминация «неопределенности» (по Ф. Найту) из процесса принятия решений и реализация самих решений по сценарию с наименее ощутимым разбросом отклонений денежных поступлений от ожидаемой (целевой) средней величины дохода предприятия.
