Дискуссия о выборе нового паритета к золоту
Некоторые сторонники возврата к золотому стандарту не согласны с одним важным моментом схемы, которая была предложена в предыдущем параграфе. По их мнению, нет никаких причин, по которым нужно отказываться от цены золота в 35 долл. за унцию, установленной в 1934 г. Эта официальная цена, говорят они, представляет собой официальный паритет, и обесценение доллара относительно этого паритета было бы чудовищной несправедливостью.
Спор между двумя группами специалистов, одна из которых выступает за возвращение к золоту по паритету, установленному ранее (мы можем назвать их сторонниками восстановления, или реставрационистами), и теми, кто рекомендует принять новый паритет, установленный в соответствии со значением, которое он примет на уровне фактической рыночной ценности валюты, возвращающей себе основу в виде золота (их мы можем называть сторонниками стабилизации, или стабилизационистами), не является чем-то новым. Он возобновляется каждый раз, когда обесценившейся вследствие инфляции валюте должно быть возвращено твердое основание.
Реставрационисты рассматривают деньги в первую очередь как стандарт отложенных платежей. Последовательный сторонник сохранения старого паритета рассуждает примерно так: в прошлом, а именно до 1933 г., люди заключили договоры, во исполнение которых они обязались уплатить определенное количество долларов, что означало в то время уплату стандартных долларов, т.е. 25,8 грама золота 900-й пробы. Было бы нечестно по отношению к кредиторам дать должникам право исполнять эти контракты, уплачивая оговоренную сумму в номинальных долларах, содержащих меньшее количество золота.
Справедливость этих рассуждений последовательных реставраци- онстов сохраняется только в том случае, если бы все существующие контракты, предусматривающие отсрочку платежа, были заключены до 1933 г. и если бы сегодняшними кредиторами в рамках этих контрактов были те же самые лица (или их наследники), которые были сторонами тех контрактов первоначально. Однако оба этих предположения противоречат фактам. За прошедшие 20 лет большинство контрактов, заключенных до 1933 г., уже исполнены. Разумеется, существуют госу-дарственные и корпоративные облигации и закладные, выпущенные до 1933 г. Но во многих или даже в большинстве случаев держателями этих требований являются совсем не те лица, которые владели ими до 1933 г. Непонятно, почему нужно компенсировать ущерб тому, кто в 1951 г. приобрел корпоративную облигацию 1928 г. — ведь этот ущерб потерпел не он, а тот, кто владел этой облигацией ранее. И почему муниципалитет или корпорация, которая осуществила в 1945 г. заем в обесценившихся долларах, должна обязываться погашать этот долг в долларах большего веса и с большей покупательной способностью?
На самом деле в сегодняшней Америке вряд ли существуют такие люди, которые занимали последовательно реставрационистскую позицию и рекомендовали бы возврат к доллару эпохи, предшествующей Рузвельту. Мы видим только непоследовательных реставрационистов, являющихся сторонниками возвращения к доллару Рузвельта 1934 г., представляющему собой 153/21 грана золота 900-й пробы. Но это золотое содержание доллара, установленное в соответствии с Законом о золотом резерве от 30 января 1934 г., никогда не было официальным паритетом. Если рассматривать операции на внутреннем рынке США, это содержание доллара было лишь академической, нормативно исчисленной ценностью. Его статус законного средства платежа не был установлен законом. Согласно законодательству Рузвельта, законным средством платежа были лишь различные типы листков отпечатанной бумаги. Эти листки бумаги нельзя было погасить золотом. Никакого золотого паритета доллара более не существовало. Держать золото в составе своих активов для резидентов США было объявлено уголовным преступлением. Цена 35 долл. за унцию, установленная Рузвельтом вместо прежней цены 20,67 долл. за унцию, имела законную силу только для государственных закупок золота и для определенных сделок между американским Федеральным резервом, с одной стороны, и иностранными правительствами и центральными банками — с другой. Соображения юридического толка, согласно которым последовательные реставрационисты, скорее всего, выступали бы за восстановление золотого паритета доллара, существовавшего до Рузвельта, несопоставимы с требованиями восстановить цену золота на уровне 1934 г., так как она не была золотым паритетом доллара.
На самом деле тот факт, что непоследовательные реставрационисты стараются подать свои предложения как восстановление справедливости, представляет собой парадокс. Роль золотого содержания доллара, которое они хотят восстановить, в истории денежной системы Америки не была справедливой в том смысле, который они вкладывают в это слово. Она была компромиссным компонентом в схеме, которую они сами осуждали как несправедливую.
Необходимо понимать, однако, что главный недостаток любых аргументов реставрационистов, идет речь о последовательных сторонниках возврата к доллару президента Мак-Кинли или о непоследовательных сторонниках возврата к доллару Рузвельта, состоит в том, что они рассматривали деньги только и исключительно с точки зрения их роли как стандарта отложенных платежей. В соответствии с этим воззрением, главной или даже единственной ошибкой инфляционистской политики считается то, что она вознаграждает должников за счет кредиторов. Они пренебрегли более общими и более серьезными негативными последствиями инфляции.
Инфляция не воздействует на все товары и все услуги одновременно и в одной и той же степени. Какие-то цены начинают расти раньше, какие-то растут с запаздыванием. Пока процесс инфляции не исчерпал весь свой потенциал воздействия на цены, в стране имеются выигравшие от инфляции и проигравшие от нее. Выигрывают от инфляции те лица (в народе их называют жадными спекулянтами, если речь идет о предпринимателях), которые находятся в выгодной позиции, имея возможность продавать товары и услуги по ценам, уже пришедшим в соответствие с изменившимся соотношением между предложением денег и спросом на них, тогда как цены приобретаемых ими товаров и услуг остались на прежнем уровне, все еще соответствующем старому соотношению. Проигравшими являются те, кто вынужден оплачивать приобретаемые ими товары и услуги по новым ценам, тогда как цены на товары и услуги, которые они продают, еще не выросли совсем или выросли незначительно. Все социальные конфликты, которые провоцирует инфляция, все недовольство потребителей и лиц, живущих на заработную плату и жалованье, порождаются тем, что последствия инфляции проявляются не одновременно и не в равной для всех мере. Если бы увеличение количества денег в обращении приводило к одномоментному росту цен на все товары и услуги в одной и той же пропорции, то изменения покупательной способности денег вообще не имели бы никаких социальных последствий, кроме тех, которые связаны с отложенными платежами — они никого не вознаграждали бы и никому не наносили ущерба и не вызывали политических потрясений. Но такое единообразие в процессе проявления последствий инфляции (да и дефляции тоже) никогда не имеет места.
Великая инфляция Рузвельта—Трумена помимо того, что она лишила всех кредиторов значительной части поступлений по выплатам основного долга и процентов, серьезно сказалась на материальном положении огромного числа американцев. Однако причиненное зло невозможно исправить, запустив дефляцию. Те, кого вознаградит неодинаковый в отношении разных групп и лиц процесс дефляции, лишь в редких случаях будут теми же, кто потерпел ущерб в ходе неодинакового в отношении разных лиц и групп процесса инфляции. Те, кто понес потери от неравномерной дефляции, лишь в редких случаях окажутся теми, кто выиграл от неравномерной инфляции. Последствия дефляции, вызванной возвратом к старому паритету в 35 долл. за унцию, не излечат ран, нанесенных инфляцией, продолжавшейся в течение 20 лет. Они, скорее, нанесут новые травмы.
Сегодня люди недовольны инфляцией. Если будут реализованы схемы, предлагаемые реставрационистами, люди будут недовольны дефляцией. В силу психологических причин последствия дефляции намного менее популярны, чем последствия инфляции. Под лозунгом программы борьбы с дефляцией может сформироваться могущественное инфляционистское движение, которое будет серьезной помехой для возврата к политике твердых денег.
Те кто задается вопросом об обоснованности этих выводов, должны изучить монетарную историю Соединенных Штатов. В ней они обнаружат массу примеров, иллюстрирующих этот тезис. Еще более поучительные примеры можно найти в монетарной истории Великобритании.
Когда Соединенное Королевство после окончания эпохи наполеоновских войн столкнулось с проблемой реформирования денежного обращения, оно избрало возврат к довоенному золотому паритету фунта стерлингов. Британскому правительству в голову не пришло стабилизировать курс обмена между бумажным и золотым фунтом стерлингов на уровне, установившемся на рынке под влиянием инфляции. Последовавшая дефляция обернулась множеством губительных экономических потрясений. Она породила социальное недовольство и вызвала к жизни рост инфляционистских настроений, а также способствовала успехам антикапиталистической агитации, в которой черпали свое вдохновение Маркс и Энгельс.
После окончании Первой мировой войны Англия повторила те же ошибки, которые она совершила после победы при Ватерлоо. Она не стабилизировала золотое содержание фунта на фактически сложившемся уровне, вернувшись в 1925 г. к довоенному золотому паритету фунта, существовавшему до периода инфляции. Профсоюзы не приняли приведение ставок заработной платы в соответствие с увеличившейся ценностью золота и ростом покупательной способности, что привело к кризису британской внешней торговли. Правительство и пресса, запуганные профсоюзами, малодушно избегали малейших намеков на то, что ставки заработной платы завышены, а тактика профсоюзов имеет разрушительные последствия. Ответственность за падение британского экспорта и следующий за ним рост безработицы они возлагали на загадочную переоценку фунта стерлингов. Они видели единственное спасение в инфляции. В 1931 г. Британия перешла к соответствующей политике.
Нет никаких сомнений в том, что та сила, которую в Британии набрали инфляционистские настроения, обязана своим происхождением дефляции, начавшейся вследствие реформы 1925 г. Разумеется, если бы не упрямство профсоюзов, последствия дефляции рассосались бы задолго до 1931 г. Факт, однако, состоит в том, что в глазах общественного мнения дефляция служила очевидным обоснованием истинности ошибочных построений Кейнса. Поэтому между реформой 1925 г. и популярностью инфляционистов в Великобритании 1930—1940-х годов имеется тесная связь.
Непоследовательные реставрационисты в обоснование своего плана указывают на тот факт, что дефляция, которая будет иметь место при реализации этого плана, будет незначительной, поскольку незначительна разница между ценой золота 35 и 38 долл. Надо сказать, что утверждение о том, значительна или незначительна эта разница, представляет собой произвольное суждение. Согласимся считать эту разницу незначительной. Разумеется, небольшая дефляция порождает меньше нежелательных последствий, чем дефляция масштабная. Однако данный трюизм не является веским аргументом в пользу политики дефляции, безрассудность которой отрицать невозможно.
Людвиг фон Мизес «Теория денег и кредита»
