Конспект экономиста:)

Меню

Национальная экономия

нет комментариев

Если теория призвана отражать долговременные национальные условия и интересы, то ее разработка должна начинаться с выяснения этих условий, интересов и получения практических рекомендаций по их реализации. Если угодно, настоящая, а не школярская теория есть побочный продукт этой эмпирической работы, но такой побочный продукт, который со временем превращается в фундамент.

Российская экономическая мысль конца XIX — начала XX вв. двигалась по пути выработки национальной теории. Она, разумеется, испытывала влияние зарубежных национальных школ и марксизма. В частности, влияние последнего было особенно явным в Петербургском университете: в Московском большим авторитетом пользовались взгляды германской новой исторической школы, в Киевском и Одесском — англо-американской математической школы и т.д. Но отнюдь не это влияние было главным фактором развития российской национальной мысли. Таким фактором было глубокое (по ряду направлений значительно более глубокое, чем на Западе) изучение народнохозяйственных условий и проблем с позиций национальных интересов России. На этой основе базировались теоретические труды В. Косинского, А. Чупрова, М. Туган-Барановского и других крупных российских экономистов, а также таких ученых и политиков, как Д. Менделеев и С. Витте, содержавшие исходные элементы национального экономического мышления. Вот некоторые их этих элементов:

  • нормальным состоянием должно считаться не экономическое, а социально-экономическое равновесие хозяйственной системы, и из этого надо исходить;
  • главной первичной ячейкой российской экономики является не товар, не индивид, не капиталистическая фирма, а крестьянская семья как социально-экономический организм;
  • кооперативный принцип экономической организации должен быть всеобщим;
  • промышленность и капитал — инструменты развития и сплочения нации; это обусловливает промышленный протекционизм и необходимость социальной защиты рабочих;
  • особое значение в национальном сплочении и подъеме, во включении в мировое хозяйство придается железнодорожному транспорту;
  • государству принадлежит активная роль в сохранении и рациональном использовании природных богатств;
  • местное самоуправление становится одной из движущих сил экономического развития.

Разумеется, общей связующей системой мыслился рынок, однако понимание структуры, функций, исторической роли рынка у российских экономистов было существенно иным, нежели, скажем, у английских. Та теоретическая парадигма, в рамках которой мыслили российские экономисты, исходила из национальной потребности в реформах, отвечающих реальным возможноcтям, культуре, традициям страны, улучшающих уже сегодня, а не только в отдаленном будущем жизнь народа.

В ходе двух революций и кровавой гражданской войны экономическая мысль России многое потеряла, но в 20-х годах начала восстанавливаться на своей национальной основе. Труды A. Чаянова и Н. Кондратьева, сразу получившие мировое признание, развивали именно те начала национальной теоретической мысли, о которых сказано выше. И в российской марксистской экономической мысли также наметился явный поворот к национальному подходу. Н. Бухарин, А. Богданов, В. Громан, B. Базаров, А. Преображенский, В. Ленин в своих последних статьях — все они исходили из таких фундаментальных российских реалий, как многоукладное, необходимость социально-экономического равновесия, рынка, кооперирования, активной экономической роли государства и др. Все это, конечно, излагалось при помощи революционно-классовой терминологии, но суть от этого не менялась. Однако инерция классовой непримиримости и национального раскола, накопленная за предыдущие десятилетия, возобладала, и подлинно национальное экономическое мышление было надолго погребено под плитами его государственно-социалистических суррогатов.

Можно задать вопрос: разве мыслить с позиций интересов государства, интересов социализма не означало одновременно выражать интересы нации? В начале статьи мы старались дать на этот вопрос общий ответ, теперь попытаемся его обосновать.

Нация как языковое, культурное, традиционное, психологическое единство есть социальный организм, жизнедеятельность которого поддерживается активным взаимодействием всех его частей. Следовательно, в сфере экономического взаимодействия нации нужен такой хозяйственный механизм, который ориентирует каждого на максимально активное, свободное и прямое взаимодействие с другими гражданами нации; государственно-бюрократическое посредничество в нормальных условиях не отвечает интересам национального единства, поскольку разрывает живую ткань непосредственных внутринациональных контактов. Следовательно, нации нужен рынок, но не всякий, а ориентированный прежде всего на внутринациональное взаимодействие.

Так ли уж необходимо нации иметь развитый внутренний рынок? Казалось, были бы у населения высокие доходы, а какие марки автомобилей и телевизоров приобретать, национальные или импортные, — все равно, если, конечно, они одинаковы по качеству и цене. Но это близорукое суждение, ибо общеизвестно, что страна с сырьевой ориентацией «болтается в хвосте» мировой экономики и не может иметь устойчивого национального дохода, проводить самостоятельную экономическую политику. Еще более важно другое: в современном мире научно-технический потенциал — важнейшая часть общей культуры нации и своего рода фундамент ее морального состояния. В экономике, которая лишена наукоемких производств, ориентированных прежде всего на внутренний рынок, отсутствует основа для самого мощного и динамичного «блока» внутринационального общения. Применительно к великой нации утрата такого потенциала ведет к развитию синдрома неполноценности, к фундаментальной нестабильности национального поведения.

Нация как живой организм не может долгое время существовать, не развиваясь; в противном случае начинается деградация и распад. Нужен, следовательно, экономический рост, но далеко не всякий, а такой, который является средством развития всех взаимосвязанных элементов нации и сам опирается на нацио-нальный язык, культуру, традиции и душевный склад. Фрагментарный экономический рост, который разрывает, кромсает национальный организм в угоду «быстрым прогрессивным структурным сдвигам», в итоге приносит больше вреда, чем пользы. В то же время рост немыслим без межотраслевых, межрегиональных и социальных структурных перемен; однако эти перемены должны носить не механический, а органический характер, вписываться в систему национальных ценностей и институтов.

Мыслить национально — значит ни на минуту не упускать из поля зрения интересы будущих поколений нации. Для этого необходимо согласовывать текущие интересы нации с постоянным наращиванием ее производственного потенциала и сохранением окружающей среды. Нет более ярко выраженной антинациональной хозяйственной системы, чем та, которая удовлетворяет текущие интересы нации, а тем более интересы какой-то ее части, ценой ее производственного потенциала и природных ресурсов.

Нация развивается в тесном общении, сотрудничестве и состязании с другими нациями, так что оградить ее от такого взаимодействия равносильно отключению мощного источника энергии. Но внешняя энергия может стать смертельной, если не направить ее в нужное русло. В этой сфере национальное экономическое мышление сталкивается с укоренившимися догматами, подпираемыми групповыми интересами. Один из них состоит в том, что экономическая интеграция кладет конец национальной обособленности и вообще бытию наций как самостоятельных социальных организмов. Согласно другому, экономическая интеграция отсталой нации с передовой полезна для первой. Послевоенная история показала, что есть три пути международной экономической интеграции.

Западноевропейский путь — это поэтапное сближение внутри ограниченной группы стран с обязательным сохранением равновесия между национальными интересами и интернационализацией национальных рынков; последние постепенно сливаются в единый при поступательном развитии каждой национальной составляющей. Таким образом, экономическая база самостоятельного социального бытия каждой нации не только не разрушается, но даже укрепляется. Этим классическим путем стараются следовать и некоторые развивающиеся страны, создающие общие рынки.

Второй путь — открытой экономики в отсталых странах. Именно в этом случае утрачивается хозяйственная основа нации (если таковая имеется, чего нельзя сказать о всех отсталых странах). Нация оказывается в состоянии хронического раскола и политической неустойчивости.

Наконец, третий путь — это строго регулируемая поэтапная интеграция ряда экономически отсталых стран в мировое хозяйство, при которой сама интеграция используется только как средство национального развития.

Итак, в ходе международного взаимодействия нация либо получает импульс к развитию, либо разрушается — третьего не дано. И здесь у национального мышления нет приемлемой альтернативы. Либо вы живете в своем национальном доме, либо ваш дом превращается в проходной двор. «Жить единым человечьим общежитьем», как выяснилось, можно только по принуждению.

И в этой связи хочется прокомментировать другое, еще более знаменитое, но пессимистическое поэтическое высказывание: «Что люди! Что их жизнь и труд! Они прошли, они пройдут». Это так, но останется на очень, очень долгие времена нация с ее языком, культурой, традициями, душевным складом — всем тем, что составляет сущность нормального человеческого «я». Если, конечно, не посвятить свою жизнь и деятельность разрушению своей нации, чтобы заслужить одобрение другой, «более просвещенной».

Теперь послушаем возражения.

С одной стороны, утверждают, что национальное мышление является консервативным и даже реакционным, поскольку оно ограничивает экономическую свободу индивида и выступает прикрытием для государственно-бюрократических посягательств на такую свободу, «последним прибежищем негодяев». С этим не спорим, так как подобных примеров немало. Но позволим себе спросить — а что является первым прибежищем негодяев? Бесспорно, абстрактные лозунги свободы личности, либерализма, поскольку именно ими легче прикрыться сильному, чтобы грабить слабого, чтобы навязывать самые реакционные и опасные групповые интересы всей стране. Поэтому лучше оставить в стороне негодяев и реакционеров, которые верны себе при любой организации общества — от первобытного племени до современной демократии. А для нормального человека национальные интересы не только не противоречат разумной и честной, то есть законопослушной, индивидуальной свободе, но являются для нее единственным реальным основанием.

Главное возражение с противоположной стороны: рынок — нежелательный механизм образования национальных связей, поскольку он отчуждает человеческую личность, стимулирует эгоизм, порождает длинную цепь явлений, подрывающих единство и жизненную энергию нации, противопоставляет одну нацию другим. Имеются в виду экономические кризисы, безработица, монополизм, инфляция, социальное расслоение и конфликты, борьба наций за мировые ресурсы и рынки и т.п. Поэтому противники рынка полагают, что экономические связи нации следует строить на началах директивного плана и централизованного управления. Однако тезис об отчуждающей природе рынка некорректен, поскольку в рыночном взаимодействии непосредственно и созидательно проявляются многие потенции человеческой природы — не только эгоистические, но и ориентированные на развитие. Что же касается других природных потенций человека, ориентированных на социалитет, то есть на организацию, сотрудничество, взаимопомощь, то они как раз и должны в полную меру использоваться для компенсации «провалов» рынка, для его всепроникающего, многоуровневого регулирования через сеть нерыночных институтов, опосредующих рыночные. Такое регулирование ничего общего не имеет с отчуждающим государственно-бюрократическим управлением; напротив, оно есть форма прямых и непосредственных национальных связей. К указанным институтам, выработанным национальной практикой различных стран, относятся: специфические формы внутрифирменной организации и межфирменной координации, участие персонала в управлении и самоуправление; профсоюзы и союзы предпринимателей; кооперация; местное самоуправление; молодежные, женские, религиозные, эко-логические и другие движения, оказывающие влияние на поведение агентов рынка и на экономическую политику государства: наконец, общенациональная система социального партнерства. В этой системе институтов, частично встроенной в экономический механизм, а частично воздействующей на него извне, со всей полнотой проявляются характерные особенности каждой нации, ее культура, традиции, психический склад.

Таким образом, национальный подход к экономическим проблемам диктуется не только тем, что нация — это самостоятельный социальный организм, частицей которого является «свободная личность», но и еще ДВУМЯ группами факторов: теми, в силу которых каждая нация занимает специфическое положение в мировом хозяйстве, и теми, в силу которых каждая нация вырабатывает свою институциональную структуру хозяйственного механизма.

В итоге можно выделить четыре расширенных типа экономического мышления в соответствии с различным состоянием наций.

Экономически сильные нации с относительно слабыми общенациональными традициями базируют свое мышление на индивидуализме и чисто рыночных принципах. Внутренний рынок образует главную связующую ткань таких наций, а экономический либерализм приносит им огромную выгоду на мировом рынке. К их числу относятся США, Канада, Австралия.

Совсем иную группу экономически сильных наций составляют страны Западной Европы и Япония. Здесь глубоки общенациональные традиции и вообще национальная общность, поэтому экономическое мышление является не индивидуалистическим, а институциональным, прежде всего социальным, что наиболее отвечает национальным интересам.

Третья группа включает экономически слабые (или существенно ослабленные) нации с глубокими общенациональными связями. Для мышления этих стран было бы естественно предположить в качестве непосредственного исходного приоритета общенациональный интерес. Это и имеет место, например, в Индии, Китае; но, увы, не характерно для сегодняшней России, где пытаются «мыслить» не ниже «первого разряда».

Наконец, четвертая группа — несформировавшиеся нации со слабой экономикой. Здесь вообще отсутствует самостоятельное экономическое мышление, а есть лишь более или менее пестрое ассорти зарубежных воззрений, выражающее не общенациональные, а групповые интересы.

1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)